JК
Боцман :: Зиганшин Камиль
Страница: 49 из 76"Неужели несчастья этого сумасшедшего дня остались позади, и теперь можно спокойно полежать?!"
Боцману стоило бы наверное завопить что есть мочи, дабы известить тайгу о своем невероятном спасении, но бедный кот не то что вопля, даже стона не в состоянии был издать.
Ноющая боль в задней части тела напомнила о метком выстреле Рыжебородого. Вылизав зад, Боцман обнаружил две ранки. "Ничего, бегать можно, а к боли притерплюсь".
Примерно так оценил свое положение несокрушимый кот.
Опасаясь преследования, Боцман отступил в каменные дебри высоких гольцов. Здесь еще властвовали морозы и чахлые деревья по утру наряжались в густые шубы искристого куржака.
Ни зайцы, ни косули не обитали в этих суровых местах. Боцман питался одними белыми куропатками. Но они, непуганые и доверчивые, с каждым днем становились все осторожней, и кот вскоре был вынужден откочевать в средний пояс гор.
Раны не заживали, а наоборот воспалились до такой степени, что задние ноги отказывались служить. Боцман с каждым днем хирел. Все свои несчастья искалеченный кот связывал с человеком и его паскудными прислужниками-собаками. Когда он вспоминал о них, в нем разгоралась жажда мести. Это по их милости он сейчас голодал и не мог промышлять добычу как прежде. У него из-под носа то и дело выпархивала боровая птица, уходили с ложки зайцы, косули. Получалось, что повсюду бегает, летает желанная, но недоступная теперь для Боцмана дичь. Он забыл радости настоящей охоты.
Боцману стоило бы наверное завопить что есть мочи, дабы известить тайгу о своем невероятном спасении, но бедный кот не то что вопля, даже стона не в состоянии был издать.
Ноющая боль в задней части тела напомнила о метком выстреле Рыжебородого. Вылизав зад, Боцман обнаружил две ранки. "Ничего, бегать можно, а к боли притерплюсь".
Примерно так оценил свое положение несокрушимый кот.
Опасаясь преследования, Боцман отступил в каменные дебри высоких гольцов. Здесь еще властвовали морозы и чахлые деревья по утру наряжались в густые шубы искристого куржака.
Ни зайцы, ни косули не обитали в этих суровых местах. Боцман питался одними белыми куропатками. Но они, непуганые и доверчивые, с каждым днем становились все осторожней, и кот вскоре был вынужден откочевать в средний пояс гор.
Раны не заживали, а наоборот воспалились до такой степени, что задние ноги отказывались служить. Боцман с каждым днем хирел. Все свои несчастья искалеченный кот связывал с человеком и его паскудными прислужниками-собаками. Когда он вспоминал о них, в нем разгоралась жажда мести. Это по их милости он сейчас голодал и не мог промышлять добычу как прежде. У него из-под носа то и дело выпархивала боровая птица, уходили с ложки зайцы, косули. Получалось, что повсюду бегает, летает желанная, но недоступная теперь для Боцмана дичь. Он забыл радости настоящей охоты.