Бодался телёнок с дубом   ::   Солженицын Александр Исаевич

Как! - мы и этого простейшего не понимали! В недоумении, как всё ещё переослеплённый светом фар, Александр Трифонович стал против нас быковато и воскликнул в тоске:

- Так ведь если б не революция - не открыт бы был Исаковский! А кем бы был я, если б не революция!

Только эти факультативные поэтические события и подвернулись ему на язык в ту минуту! (А Есенин, а Клюев - стали без революции!)

И завершилось "обсуждение" тем, что - нет, конечно нет, безусловно нет, "эта вещь не может быть напечатана".

Но хотя естественно было после того вернуть рукопись автору, Твардовский с виноватой заминкой сказал:

- А всё-таки, оставьте её пока в редакции. Почитает кое-кто.

Все равно её обнаружив, ничего я теперь не терял, если и оставить.

И ещё A. T. попросил меня (после сказанного многого это совсем изумительно звучало):

- Только пожалуйста, не станьте идейно-выдержанным! Не напишите такой вещи, которую бы редакторы и без моего ведома, сами, решились бы запустить.

То есть, ничего из принесённого мною он не мог напечатать - и просил впредь писать не иначе!!

Как раз это я легко ему мог обещать.

Тем более желая смягчить отказ, A. T. стал говорить о мерах но печатанию "Ивана Денисовича" - пока ещё фантастических. И упнулся. Он действительно сам не знал что предпринимать? с какой стороны? когда? Сказал мне примирительно:

- Ну, вы нас не торопите. Не спрашивайте, в каком номере будет.

Да я и не собирался. Обошлось без Лубянки - и спасибо.