Богат и славен город Москва   ::   Фингарет Самуэлла Иосифовна

 – В изображаемых лицах должна быть такая сила чувств, чтобы любой посмотревший пришёл в волнение и пережил то же, что пережил живописец, творя».

Для Андрея не было большей правды, чем та, которую он нашёл в этих словах.

Он хотел сделать Петра таким, чтобы каждый увидел, что Пётр добр, что верит в людей и призывает к добру.

– Кажется, удалось? – Андрей обернулся к своему сотоварищу.

– Удалось, – подтвердил Даниил, работавший над образом Павла.

Вслед за Петром и Павлом на стенах возникли простодушный и мягкий Симон, сосредоточенный Лука, созерцательный Иоанн.

– Мужи сильные, кроткие и премудрые, – шептал, глядя на стены, отец Патрикей, старый ключарь собора. Он приходил по нескольку раз в день, приносил живописцам хлеб, молоко, рыбные расстегаи. Спрашивал, нет ли в чём нужды. Был он худенький, низкорослый. Со спины совсем мальчонка. Ходил мелкими шажочками, голос имел тихий.

Живописцы к Патрикею привыкли. И он привязался к ним, особенно к Пантюшке, жалел его за сиротство и подкармливал: «Съешь, Пантюшенька, пирожок, хлебни молочка». Но тих и кроток Патрикей был не всегда. Когда понадобилось, он смело выступил против врага. Жизни не пожалел.

Через три года после того, как московские живописцы расписали Успенский собор, ордынцы силой и хитростью захватили Владимир. В городе заполыхали пожары, по улицам потекла кровь.

Ключарь Патрикей, услышав о приближении лютого врага, спрятал в надёжное место всю ценную утварь собора.