Богат и славен город Москва   ::   Фингарет Самуэлла Иосифовна

Иван Кошка намекал на то, что в письме такие слова, как «я», «мы», «нас», были написаны золотом.

– Только и Витовт хитёр, – подумав, продолжал Иван Кошка. – Сколько раз показывал нам своё коварство. Таится до самой поры, потом, где не ждут, объявится.

– После стояния на Угре не объявится.

– Верно. Другой раз позор принимать посовестится, пожалуй. Однако оба ошиблись. И дня не прошло после чтения Едигеева письма, как в Малые сени ворвался запыхавшийся мужичонка. Дворяне хотели его прогнать, а он изловчился, проскользнул.

– Доложи великому князю! – крикнул он Тимофею, вышедшему на шум.

Тимофей с удивлением оглядел тщедушного мужичонку в дырявом зипуне.

– Тебя на крыльцо неведомо как пустили, а ты к великому князю. Эй, стража!

– Погоди кликать стражу, дьяк. Дело у меня к великому князю первоважнейшее. Важнее того дела не может и быть.

– Говори.

– Одному великому князю скажу.

О том, чтоб пустить мужичонка к великому князю, нечего было и думать. С другой стороны, вдруг у него безотлагательное донесение? Чтоб не попасть впросак, думный дьяк Тимофей вызвал Ивана Кошку.

Казначей каждому был известен. Каждый знал, что князю он правая рука. Противиться казначею мужичонка не посмел.

– Готовь рать, боярин, – зачастил он поспешно. – Витовт движется на Москву.

– Отколь тебе ведомо?

– Своими глазами видел. На Угре около Вязьмы встретил литовские рати. Великой силой идут. Я, как увидел, так и бросился в Москву.

– Бегом от Вязьмы бежал? – спросил казначей недобро.