Богат и славен город Москва   ::   Фингарет Самуэлла Иосифовна

Работали приписанные к монастырю крестьяне. Работали сами монахи. Вместе с другими валил лес и рыл ямы для новых подклетей Пантюшка. Хоть и не сделался он монахом, но монастырь для него стал вместо дома. Здесь его приветили, здесь он жил, здесь обучался художеству.

Когда пришли от великого князя, он прежде всего разыскал Андрея.

– Учитель, меня зовут в княжьи палаты.

– Ступай. Верно, великий князь хочет тебе доверить новую работу.

– Боязно. Справлюсь ли?

– «Владимирская» была тебе испытанием. Теперь не только я – сам Даниил считает тебя живописцем. А живописец, как говорил преславный Феофан, «надо всем властен».

Но в княжий дворец Пантюшку вызвали не для работы. Зачем – Пантюшка пока не догадывался.

– Пройди в Угловую палату, – сказал казначей Иван Фёдорович Кошка. Он самолично встретил Пантюшку в Малых сенях. – Дорогу знаешь?

– Знаю, боярин. Найду. Не знаю только, зачем зван.

– Там сообразишь.

Угловую палату Пантюшка нашёл сразу. Однако обитая войлоком дверь, против его ожидания, оказалась плотно притворенной. Пришлось подать голос. Никто не ответил. Подождав малое время, Пантюшка осторожно потянул дверь на себя. За дверью раздался рык. Пантюшка не мог ошибиться, слишком хорошо он знал этот звук. Он рванул дверь что есть силы.

– Медоедка, родной!

Посреди палаты стоял Медоед и скалил клыкастую пасть. Пантюшка не стал размышлять, как очутился медведь в покоях великого князя.