Боярщина   ::   Писемский Алексей

Высокая ростом, с открытой физиономией, она была то, что называют belle femme*, имея при том какой-то тихий, мелодический голос и манеры довольно хорошие, хотя несколько и жеманные; но главное ее достоинство состояло в замечательной легкости характера и в неподдельной, природной веселости. Сидевшая с нею рядом особа была совершенно противоположна ей: это была худая, желтая, озлобленная девственница, известная в околотке под именем барышни, про которую, впрочем, говорили, что у нее было что-то такое вроде мужа, что дома ее колотило, а когда она выезжала, так стояло на запятках. Третье лицо был молодой человек: он был довольно худ, с густыми, длинными, а ля мужик, и слегка вьющимися волосами; в бледном и выразительном лице его если нельзя было прочесть серьезных страданий, то по крайней мере высказывалась сильная юношеская раздражительность. По модному черному фраку и гладко натянутым французским палевым перчаткам, а главное по стеклышку, которое он по временам вставлял в глаз, нетрудно было догадаться, что он недавно из столицы.

______________

* красавица (франц.).

Эти три лица разговаривали о чувствах и страстях.

- Итак, Эльчанинов, вы говорите, что ваш идеал - женщина страдавшая, вот уж не понимаю, - говорила Клеопатра Николаевна, пожимая плечами.

- Что тут непонятного? - отвечал молодой человек. - Горе облагораживает и возвышает душу женщины, как и человека вообще.

- Ах, боже мой! - подхватила вдова.