Большая любовь   ::   Горький Максим

— Ты бы выписал книг, Сергей, — предложилаона ему.

— Книг? — задумчиво переспросил он. — Каких же книг?

И стал озабоченно потирать свой жёлтый лоб со взлизами лысины на висках.

— По русской литературе…

— Всякая книга — литература, это мне ничего не объясняет, ты знаешь — я не очень сведущ в литературе. Сделаем так: я напишу Дьяконову, он большой книжник, пусть составит списочек лучшего… а ты выберешь…

— Я сама составлю. Дьяконов — это который всегда ухмыляется, рябой?

— Да.

— Почему он такой — скептик, не верующий ни во что?

— Н-не знаю. Он очень много перенёс, он тоже из бедной семьи…

— Скучные вы, из бедных семей, — негромко сказала Варвара Дмитриевна. — Мне кажется, что переоценили вы ваши усилия добиться сытого куска, а когда добились его — переоценили кусок. Самолюбивые вы.

Он взглянул на неё удивлённо и обиженно: «Как может она, почти ребёнок, говорить столь смело?» — подумалось ему.

Вздохнув, он заметил:

— Когда родится ребёнок, тебе, вероятно, будет веселее…

Он долго переписывался с Дьяконовым, и наконец из губернии пришли книги Крестовского, Незлобина, Маркевича, Головина — все в одинаковых чёрных переплётах с красными корешками.

— Зачем ты выписал этих? — недоумевая и негодуя, спросила Варвара Дмитриевна.

— Видишь ли, Варя, — ласково объяснил ей муж, — ты уже читала много книг другого толка, послушай же, что говорится против. Это необходимо для справедливости суждения.