Большая руда   ::   Владимов Г Н

К тому же учли, что перелицованные тексты инсценировок и сценариев имеют, в конце концов, мало общего с самой повестью, даже скорее уводят от нее в сторону, и способ избрали, ввиду либеральных веяний, пристойный: автора - похвалить, читателя - не развращать.

Другое представление было - насчет "попадания в точку". "Большая руда" многим казалась случайностью, с неба свалившимся подарком - в виде удачного сюжета, или случая, выпавшего молодому критику во время его командировки за очерком. Мне даже неловко доказывать, что ничего случайного в литературе не бывает, лестные для автора тогдашние разговоры, что он как бы миновал период ученичества, - это лишь комплименты, до "Большой руды" я перепробовал многие жанры; попросту больше мне повезло с литературно-критическими статьями, которыми я даже составил себе некоторое имя. Что же касается моей командировки на КМА, во время нее ровным счетом ничего особенного не случилось, никакого сюжета мне не выпало, историю горемыки-шофера я выдумал от начала до конца, вложив в нее весь предыдущий личный опыт,

- разумеется, не шоферский, я тогда не водил машину, - гибель же Пронякина возникла из общего трагического ощущения Курской Магнитки как Молоха, перемалывающего людские судьбы, и еще - от ощущения зыбкости наших благих и, казалось, необратимых перемен.

Что мне исключительно повезло, казалось даже такому зрелому, оригинальному мастеру, как Василий Шукшин, который своим друзьям говаривал с досадой, что это он должен был написать "Большую руду", - точно бы она лежала у всех на дороге, и надо было лишь догадаться ее поднять.