Большой пожар   ::   Санин Владимир Маркович

 — А помнишь, как ты утюжил блиндаж, провалился и с задранной пушкой даже отстреливаться не мог? Тогда хуже было.

— Может, и хуже, — согласился Сергей Антоныч. — Но одно дело, когда ты мог сгореть, но все-таки остался жив, и совсем другое — когда ты пока ещё жив, но вполне можешь сгореть. «Аграмадная разница!», как говорил механик-водитель Кузьма Бабичев. Помнишь, Дед, как он обалдел, когда к нам приехала с подарками делегация, а в ней его жена? Ты слишком рано родился, Шекспир! Зима, лютый холод, а Кузьма вышвырнул нас из танка, как котят, втянул через люк свою Настю и… Опустим занавес, лирика противопоказана такому сухому технарю, как профессор Попрядухин. А тогда, вникнув в обстановку, я приказал своим телохранителям забрать, пока не поздно, огнетушители из коридора. Приказано — выполнено, притащили шесть штук, уже, считай, есть чем отбиваться.

— Здоровые мужики, а внутренние краны в коридоре не могли задействовать, — упрекнул Дед. — Кто другой, а ты-то знал, как и что, зря, что ли, я тебя обучал. Тоже мне, профессор кислых щей.

— Эх, Дед, опередил события! — погрозил пальцем Сергей Антоныч. — Тут распахнулась дверь из буфета и с криком: «Горим! Батюшки, горим!» — влетела Ираида Ивановна, а за ней с бутербродами в зубах и бутылками пива в руках два развесёлых молодых человека из болельщиков.