Большой пожар   ::   Санин Владимир Маркович

Ковальчук засмеялся, выдернул Уленшпигеля из-за стола и легко поднял егона руки.

— Вот этот… входит в противогазе…

— Положь, где взял, — проворчал Уленшпигель. — Клюкву лучше подними.

— Представьте себе, — опуская Уленшпигеля, продолжил Ковальчук, — будто из колонны вдруг выходят три призрака, три чёрных инопланетянина, освещают нас фонарями, а мы смотрим на них, остолбенелые, догадываемся, кто это, и как грянем: «Ура! Да здравствуют пожарные!» И каждый норовит их обнять, хоть рукой дотронуться, убедиться, что не сон — шутка ли, пожарные до нас добрались! Никогда ещё не видел, чтобы люди так захлёбывались радостью. Ведь если к нам есть вход, то должен быть и выход!

— До чего глубоко и здорово сказано, — восхитился Уленшпигель, — сразу видно, что учёный, кандидат наук. Только малость обидно: я-то думал, вы просто обрадовались с такими людьми, как мы, познакомиться, а у вас, оказывается, задняя мысль была — побыстрее на выход. А кто был тот крупный мужчина, который у товарища капитана Клевцова, а тогда лейтенанта, чуть руку не оторвал, требовал, чтоб его немедленно и с удобствами вывели?

— Не иначе, как этот выступальщик Глебушкин, — догадался Сергей Антоныч.

— Он самый, — засмеялся Ковальчук.