JК
Бонжур, Антуан! :: Злобин Анатолий Павлович
Страница: 42 из 415Сейчас моя библиотека стоит не меньше миллиона. Кроме того, на старости лет я стал увлекаться филателией. Переписываюсь со всеми континентами. Некоторые мои марки отмечены даже в швейцарском каталоге. У меня самая полная «Австралия» в Бельгии. Одна эта «Австралия» стоит около ста тысяч франков.
«Вот, оказывается, кто он! — мысленно улыбнулся я. — Только о деньгах и толкует. Пригласил меня на приморскую виллу и тут же испугался, что может понести расход».
У меня с собой были марки, я достал пакетик. Чёрный монах с жадностью ухватился за серию «Космос», а мне предложил на выбор пять современных «Австралии».
Я подошёл к камину.
Под распятием висела большая фотография, изображавшая представительного мужчину в генеральской форме, рядом ещё портреты в парадных мундирах, семейная группа с детьми, полковник на коне.
— Занятные фотографии. Тут и автографы есть.
— Да, они мне дороги, — ответил он, подходя к камину. — Посмотрите, вот личный автограф Николая Александровича.
— Николай Второй, его автограф? — я был несколько озадачен: что-то до сих пор мне не попадались птеродактили-монархисты.
— Вы не ошиблись. Мы были близки с царствующей фамилией. Трехсотлетняя династия, одна из древнейших в Европе, и — подумать только — такой трагический конец…
— А это кто? — продолжал допытываться я, указав на центральную фотографию.
— Мой дядя, барон Пётр Николаевич Врангель, генерал армии его императорского величества.
«Вот, оказывается, кто он! — мысленно улыбнулся я. — Только о деньгах и толкует. Пригласил меня на приморскую виллу и тут же испугался, что может понести расход».
У меня с собой были марки, я достал пакетик. Чёрный монах с жадностью ухватился за серию «Космос», а мне предложил на выбор пять современных «Австралии».
Я подошёл к камину.
Под распятием висела большая фотография, изображавшая представительного мужчину в генеральской форме, рядом ещё портреты в парадных мундирах, семейная группа с детьми, полковник на коне.
— Занятные фотографии. Тут и автографы есть.
— Да, они мне дороги, — ответил он, подходя к камину. — Посмотрите, вот личный автограф Николая Александровича.
— Николай Второй, его автограф? — я был несколько озадачен: что-то до сих пор мне не попадались птеродактили-монархисты.
— Вы не ошиблись. Мы были близки с царствующей фамилией. Трехсотлетняя династия, одна из древнейших в Европе, и — подумать только — такой трагический конец…
— А это кто? — продолжал допытываться я, указав на центральную фотографию.
— Мой дядя, барон Пётр Николаевич Врангель, генерал армии его императорского величества.