Бонжур, Антуан!   ::   Злобин Анатолий Павлович

Машина свернула в сторону длинного сквера, в дальнем конце которого высился огромный белый куб. Он поднимался над лесом, над полем как нечто потустороннее.

— Мы прибыли к монументу, воздвигнутому в память американских солдат, погибших в боях за Арденны, — начал президент, едва мы вышли из машины. — Этот монумент является одной из достопримечательностей Льежа, и я приглашаю вас осмотреть его.

Гигантский орёл, высеченный на фасаде куба, отбрасывал резкие тени на женские фигуры, изображающие скорбь. За кубом открылось обширное поле, щедро усеянное белыми крестами. На каждом кресте вырезано: кто, когда, где? Все зафиксировано на могильной плите, и вся жизнь уместилась в одну строку: имя, дата, место.

Кресты стояли тягучими рядами, казалось, они растворялись в бесконечности. Поле было безлюдным и тихим. Звёздно-полосатый флаг вяло колыхался на мачте. И тут я заметил тёмную фигуру, одиноко затерявшуюся среди крестов и выделяющуюся на фоне их равнодушной одинаковости своей подломленной болью. Женщина стояла на коленях перед крестом и трудолюбиво молилась. Она пересекла океан, пробралась сквозь людские толпы и сутолоку вокзалов к заветной точке: сектор А, седьмой ряд, место двадцать второе. Она бестрепетно осталась наедине с этим сонмом крестов. А строка заполнена чётко на белом кресте: имя, дата, место — ей сообщили все, что надо сообщить, и мать не ведает предательских сомнений, душа её покойна, долг исполнен.