JК
Бордель на Розенштрассе :: Муркок Майкл
Страница: 256 из 283Коловрат пытается шутить, бросая Менкену, сидящему напротив него: «Ну, вот, представители двух самых древних профессий сидят за одним столом и делят трапезу. А кем бы вы предпочли быть, фрау Шметтерлинг, проституткой или солдатом?»
«По правде говоря, месье, — говорит она по-французски, — я не то и не другое. Но думаю, что предпочла бы быть проституткой. Я полагаю, что это более приятно».
Коловрат делает вид, что его забавляет такой ответ. Он пытается встретиться взглядом с Менкеном, приходя во все большее замешательство, наталкиваясь на ничего не отражающие темные стекла очков. «Вот как? И почему же, мадам?»
«Я думаю, что существует значительное различие, — продолжает она, — если говорить без обиняков, между теми, кто зарабатывает на жизнь, убивая других, и теми, кто зарабатывает на жизнь, продавая свое тело».
Никогда прежде мы не слышали, чтобы фрау Шметтерлинг произносила в обществе подобные слова. Однако Коловрат, без сомнения, считает, что хозяйка борделя способна допускать вольности в своей речи.
«Прежде всего мы не по своей воле, — говорит он, — убиваем других. Мы защищаем жителей Майренбурга. А потом то, что продается здесь, не является, разумеется, честным блудом. Я не вижу в этом, — он размахивает вилкой, — я не вижу в этом ничего, кроме смерти. Кроме разврата. Кроме уничтожения любого настоящего чувства. Что это имеет общего с любовью? Все эти женщины больны. Они убивают моих подчиненных, не правда ли? И для начала они доводят их до сумасшествия, ведь так? Мадам, я бы предпочел штык в живот.
«По правде говоря, месье, — говорит она по-французски, — я не то и не другое. Но думаю, что предпочла бы быть проституткой. Я полагаю, что это более приятно».
Коловрат делает вид, что его забавляет такой ответ. Он пытается встретиться взглядом с Менкеном, приходя во все большее замешательство, наталкиваясь на ничего не отражающие темные стекла очков. «Вот как? И почему же, мадам?»
«Я думаю, что существует значительное различие, — продолжает она, — если говорить без обиняков, между теми, кто зарабатывает на жизнь, убивая других, и теми, кто зарабатывает на жизнь, продавая свое тело».
Никогда прежде мы не слышали, чтобы фрау Шметтерлинг произносила в обществе подобные слова. Однако Коловрат, без сомнения, считает, что хозяйка борделя способна допускать вольности в своей речи.
«Прежде всего мы не по своей воле, — говорит он, — убиваем других. Мы защищаем жителей Майренбурга. А потом то, что продается здесь, не является, разумеется, честным блудом. Я не вижу в этом, — он размахивает вилкой, — я не вижу в этом ничего, кроме смерти. Кроме разврата. Кроме уничтожения любого настоящего чувства. Что это имеет общего с любовью? Все эти женщины больны. Они убивают моих подчиненных, не правда ли? И для начала они доводят их до сумасшествия, ведь так? Мадам, я бы предпочел штык в живот.