Бордель на Розенштрассе   ::   Муркок Майкл

Но Хольцхаммер правит, Бадехофф-Красни в ссылке, а дипломаты постепенно возобновляют свою плодотворную деятельность, обещая Европе еще несколько мирных лет. Но Майренбурга больше нет. По интересующему меня вопросу ходят многочисленные слухи, но я по-прежнему не знаю, что сталось с Алисой. Я готов выслушивать любого сплетника, любые пересуды. Никогда не будет существовать ничего подобного борделю на Розенштрассе, потому что не будет больше другого Майренбурга, столь прелестного, дышащего историей. Благодаря психоанализу мы стали слишком хорошо понимать самих себя. Мы переживаем эпоху великого излечения, как будто можно излечить человеческую жадность. Это не так. Но не нужно так осуждать тех, кто проявляет жадность. Достаточно остерегаться их. Не жадность — зло. Зло заключается в манипулировании другими ради удовлетворения этой жадности. Вот это настоящее преступление. Ты слышишь меня, Пападакис? Он по-прежнему здесь, прячется в тени, шаркая ногами.

Прочтешь ли ты когда-нибудь это, Алиса? Или ты погибла вместе с другими в Майренбурге? Я так и не смог тебя отыскать. Мы надеялись получить хоть какие-нибудь известия о леди Кромах из Лондона и Дублина, но она туда не возвращалась. Кое-кто утверждал, что она сменила имя, чтобы избежать некоторых скандалов, и, возможно, обосновалась в Париже. Но в Париже мы ее тоже не обнаружили. Так же как не нашли и княгиню Полякову, о которой мы слышали, будто она отправилась в Индию.