Борис Ельцин - от рассвета до заката   ::   Коржаков Александр

И вдруг мой подопечный с громким звуком начинает выпускать воздух. Мне стало неудобно, я готов был сквозь землю провалиться... А "идеальному" человеку хоть бы хны, он видимо, только с коллегами по Политбюро так не "общался", стеснялся.

Постепенно в моем сознании произошла трансформация - святость при восприятии высокопоставленных партийных товарищей улетучилась, а увидел я людей не самых умных, не самых талантливых, а порой даже и маловоспитанных. Но к Ельцину эти наблюдения никак не относились - он тогда заметно отличался от остальных коммунистических деятелей.

Борис Николаевич вел себя со мной строго, но корректно. Всегда, вплоть до отставки, обращался ко мне только на "вы". Правда, в исключительных случаях, после тяжелого застолья, мог случайно перейти на "ты". Тогда он произносил таким проникновенным голосом: "Саша!", что сердце мое сжималось.

Александром Васильевичем он стал называть меня года через три после знакомства. А сначала - только Александр. Во время первой нашей беседы он сказал:

- Хорошо, я вас буду звать Александром.

Напарника моего звал Виктором, а Кожухова - только по имени и отчеству. По возрасту я был самым младшим в этой команде, потому нос не задирают, но и в обиду себя не давал.

Сначала работа в МГК показалась мне скучноватой. Привезешь шефа на работу и сидишь. Поручения он давал мне редко в первые месяцы, зато потом их стало даже многовато.