Большая Берта   ::   Сан-Антонио

Внизу угрожающе темнел колодец двора.

— Так ты знаешь этого типа, Толстяк? — вернулся я к прерванному разговору.

— Подцепил его однажды, пару лет назад.

— Ничего себе нравы! — встряла Нини. — И вы еще осмеливаетесь нападать на нас!

— Любезнейшая, — ответил я, — на профессиональном полицейском жаргоне “подцепить” означает всего-навсего арестовать.

Берю встрепенулся. Бросив полуразобранную ограду, он повернулся к нам.

— “Любезнейшая”? — произнес он, уставившись на пингвиниху. — Ты хочешь сказать, что месье на самом деле мадам?

— Для государства и системы социального страхования — да! — подтвердил я. — Но в реальной жизни имеются сомнения.

— Вот потеха! — хохотнул Берю. — То-то я смотрю… Для мужика у него чересчур короткие волосы.



Глава третья

ТРАХ!



Александр-Бенуа держал речь!

Попросту разговаривать Берю не умеет. Ведь говорить означает вступать в контакт, строить мосты понимания. Толстяк же разливается, брызжет слюной, обрушивая на слушателей поток фраз. Он вещал о Владимире. Фамилию жертвы припомнить не мог. Кажется, она оканчивалась на “ски”. Поляк! Или русский… Берю не знал… С этим человеком он столкнулся случайно [9] . Три года назад во время отпуска помог корешам из “дикой” бригады, той, что по особым поручениям. Речь шла о поимке банды фальшивомонетчиков. Владимир фигурировал в списке как художник.