JК
Братья Гримм :: Герстнер Герман
Страница: 102 из 400Так, Якоб обладал строгим аналитическим умом исследователя, Вильгельм же, будучи более «художественной натурой», занимался преимущественно собиранием, классификацией и изданием памятниковдревней поэзии. Хотя он и снабжал издания старинных песен учеными сопроводительными статьями, а сборнику «Древнедатских героических песен» предпослал внушительное предисловие, в первую очередь его привлекало в них мастерство поэтического перевода. «Вновь раскапываются и извлекаются на свет источники отечественной поэзии», — писал он в предисловии к «Героическим песням».
В то время о поэзии северных стран известно было мало, и Вильгельм хотел привлечь к ней внимание. «Солнце Гомера, — писал он, — простерло свое сияние и на эти ледяные горы, рассыпало свои драгоценные камни по зеленым долинам... Таким мне представляется достойное удивления богатство эпической поэзии — стихи глубочайшего внутреннего содержания, которые когда-либо возникали в душе человека». Увлеченный самобытностью древней нордической поэзии, проникнутой духом мифов, Вильгельм превозносил эти песни. Восходящие к языческим временам, они имели для Вильгельма чистое звучание подлинно народной поэзии. В них жила давным-давно прошедшая эпоха с ее невероятно ярким бытием, когда люди еще не научились скрывать радость и горе, мужество и преданность, боль и страдание. «Что мы любим во всех этих песнях, — признавался Вильгельм, — такэто звучащую в них скорбь или радость сердца. Мы должны почитать их как нечто самое высокое, ибо из них одних исходит все то, что можно выразить правдой, красотой, поэзией или чем-либо еще.
В то время о поэзии северных стран известно было мало, и Вильгельм хотел привлечь к ней внимание. «Солнце Гомера, — писал он, — простерло свое сияние и на эти ледяные горы, рассыпало свои драгоценные камни по зеленым долинам... Таким мне представляется достойное удивления богатство эпической поэзии — стихи глубочайшего внутреннего содержания, которые когда-либо возникали в душе человека». Увлеченный самобытностью древней нордической поэзии, проникнутой духом мифов, Вильгельм превозносил эти песни. Восходящие к языческим временам, они имели для Вильгельма чистое звучание подлинно народной поэзии. В них жила давным-давно прошедшая эпоха с ее невероятно ярким бытием, когда люди еще не научились скрывать радость и горе, мужество и преданность, боль и страдание. «Что мы любим во всех этих песнях, — признавался Вильгельм, — такэто звучащую в них скорбь или радость сердца. Мы должны почитать их как нечто самое высокое, ибо из них одних исходит все то, что можно выразить правдой, красотой, поэзией или чем-либо еще.