Братья и сестры (Пряслины - 1)   ::   Абрамов Федор Александрович

- Дела от Лихачева приняли?

- Нет еще... когда...

- Вот видите, а уже на ногах. Значит, душа болит, беспокоитесь. А это главное!

Новожилов спрашивал о готовности к севу, требовал немедленного выезда в поле, интересовался настроением людей, запасами хлеба в колхозе. Она что-то отвечала, кричала в трубку, когда он переспрашивал, - как в тумане...

После разговора с секретарем самые противоположные чувства охватили Анфису. Это был первый человек, с которым она говорила как председатель. Ей было радостно, что секретарь райкома так просто и приветливо разговаривал с нею, и в то же время страх подкатывал: только теперь она поняла, всем сердцем почувствовала, какой груз взвалили ей на плечи. С этого дня она, малограмотная баба, в ответе за весь колхоз, за целую деревню...

Занятая этими мыслями, она и не слышала, как в контору вошел Федор Капитонович.

- Вот как мы, уже хлопочем! - радостно заговорил он с порога, поощряя ее усердие всем своим видом.

Федор Капитонович был в праздничном пиджаке, в кожаной фуражке, которую он обычно надевал в торжественных случаях, в добротных сапогах, жирно смазанных дегтем. Его маленькое сморщенное личико, обметанное реденькой колючей щетиной, неподдельно сияло.

"Чего это он сегодня? Радость какая?" - подумала Анфиса.

Поздоровавшись за руку - и это тоже удивило ее, - он степенно сел на деревянный некрашеный диван, снял фуражку.

- Ну, слава богу, и у нас как у людей...