Братья и смерть   ::   Андерсон Шервуд

Обоим детям казалось - они не могли бы выразить свои чувства словами, что, находясь в своем, ими самими создаваемом маленьком мире, дающем им новую, надежную защиту, они могли внезапно выглянуть оттуда и по-новому увидеть происходящее в большом мире, принадлежащем другим людям.

О нем им стоило подумать. На него стоило посмотреть, он был полон всевозможных столкновений: в семье, на ферме, в доме... На ферме откармливали телят и годовалых бычков, отправляли на рынок больших, тяжеловесных быков, объезжали жеребят для работы для верховой езды; позднее, зимой, там рождались ягнята. Та сторона жизни, которая касалась людей, была более сложна, для ребенка часто непонятна, но после разговора с матерью на крыльце в тот дождливый день Мэри. казалось, что они с Тедом чуть ли не образовали новую семью. Все имевшее отношение к ферме, к дому, к дворовым постройкам доставляло им теперь больше удовольствия. Возникла новая свобода. Под вечер дети шли по шоссе, возвращаясь, домой из школы. По шоссе шли и другие дети, но Тед и Мэри старались либо обогнать их, либо отстать от них. Они строили планы.

- Когда я вырасту, я буду сиделкой, -сказала Мэри.

У нее, вероятно, сохранилось отдаленное воспоминание с приезжавшей из главного города округа сиделке, которая жила у них, когда Тед был так болен. Тед сказал, что как только можно будет, - а это произойдет, когда ему будет почти столько лет, сколько Дону сейчас, - он отправится на Запад, далеко, далеко... Было бы хорошо стать ковбоем или объездчиком диких лошадей, а если это не удастся, пожалуй, можно сделаться и машинистом на паровозе.