Бригада   ::   Черняков Юрий

Да сколько ж можно, а? Чтоб этот фриц нашего русака пересилил? Да чтоб фашист этот нашего большевика в дугу согнул? Да сколько ж можно? И вот когда каждого - и кто в окопе сидел, и кто в штабах операции разрабатывал, и кто в тылу танки и самолеты строил - злость такая проняла: да неужто мы лучше "мессера" истребитель не сделаем? И сделали! И лучше и больше. Вот так, мужики. Так уж мы, русские, устроены. Здорово разозлиться нам надо, чтоб дело большое сделать... Мне сейчас злые нужны. Очень злые. Не на конструкторов и ученых. На себя! Это ж надо сколько миллионов, страшно сказать, мы здесь зазря сожгли! Вон оно лежит. Ждет вас! Неужто не одолеем?.. Ну, завел я вас, а? Или еще добавить? Видели, как ваш Николай Иванович задергался-то? Вот так... А не сделаем - самое нам с вами место в артели инвалидов. Детские соски делать. Такие дела, мужики... Очень важно это. В Кремле сегодня спать не будут. Это я вам точно говорю. Или мы американцам нос утрем, или... В общем, все, за дело...

Я его эту речь до сих пор помню. Как и те двое суток. Жара стояла, как назло. Решили работать прямо через люки, вниз головой, не разбирая изделия. Время поджимало. И сейчас иной раз, веришь, ночью снится. Провода, провода всякие, разноцветные, пайки, катушки, лампы эти... Так во сне и работаю. Этот проводок пинцетом отожмешь, паечка блеснет, ты ее паяльничком аккуратненько, а соседские проводки оправкой пластмассовой отгородишь, чтоб не дай бог изоляцию не поджечь или распаять... И вот висишь вниз головой, в глазах круги красные, лицо кровью наливается, дышать тяжело... А вылезти нельзя: ждешь, когда олово потечет, чтоб сразу проводок освободить.