Бросок на юг   ::   Паустовский Константин Георгиевич

Бывало, солнце без лучей

Стоит и рдеет в бездне пара,

Тяжёлый воздух полон жара;

Вода чуть движется; над ней

Склонилась томными ветвями

Дерев безжизненная сень;

На поле жатвы, меж скирдами,

Невольная почиет лень,

И кони, спутанные, бродят,

И псы валяются; молчат

Село и холмы; душен сад,

И птицы песен не заводят…



Туда, туда, друзья мои!

На скат горы, на брег зеленый,

Где дремлют Сороти студеной

Гостеприимные струи;

Гдепод кустарником тенистым

Дугою выдалась она

По глади вогнутого дна,

Песком усыпанном сребристым.

Одежду прочь! Перед челом

Протянем руки удалые

И бух! Блистательным дождем

Взлетают брызги водяные.

Какая сильная волна!

Какая свежесть и прохлада!

Как сладострастна, как нежна

Меня обнявшая наяда!

Дышу вольнее, светел взор,

В холодной неге оживаю

И бодр и весел выбегаю

Травы на бархатный ковер.

Через много лет я попал в Тригорское в знойный июль и испытал с необыкновенной точностью и наслаждением все, что было описано в этих стихах.

Я читал эти стихи Фраерману, и он восхищался ими вместе со мной. И может быть, еще тогда, в те осенние батумские дни, под непрерывный стук дождя по жестким листьям пальм и родилась мысль о жизни в лесах, в сельском доме, где ветки вязов заглядывают в окна и в сумерки со двора пахнет самоварным дымком.

Эта жизнь потом осуществилась в Мещерском крае, ставшем второй моей родиной.

Подгоняемые этой тоской, мы с Фраерманом решили переселиться в Тифлис. Оттуда, как нам казалось, будет легче возвратиться в Москву. Соня Фраерман уехала вперед устраиваться в Тифлисе.



Новогодняя ночь



Я ждал отъезда с нетерпением. Я был уверен, что в Тифлисе от перемены климата пройдет моя малярия.

Но отъезду предшествовало несколько хотя и не очень значительных, но характерных событий.