JК
Буколические сказы :: Гергенрёдер Игорь
Страница: 224 из 241 — «А вторую?» — «Тебе сколь было обещано?» — «Одна...»
Работник помолчал и поведал: «Ко всему тебе дали бы и вторую корову, если в ты вовсе отказалась бражку пить и участвовать».
Накрыла Галю и Егеря немая минута. Уж работник и корова из виду пропали, а баба всё взглядывает на мужчину — он в ответ вроде хочет руками развести... Наконец-то развёл; говорит: «Ты лишь начала узнавать, за что не дана вторая корова. Буду далее показывать — продешевила ты или, может, наш пот стоит табуна». Галя: «Дали бы хоть скотину обиходить». Он приосанился — до чего собою горд! Не только-де не ужарился в шкварку, но саму-то печь утомил печь!..
Как, однако ж, ни сытно у кумы в праздник, а недоимки и с полным брюхом помнятся. Минуло две-три страдных недели — наведался Егерь к Разлучонскому. Навряд ли, говорит, прощён мне долг — вас отыскать и отчитаться. Может, поехать вам всё-таки в столицу?
Разлучонский был с Полинькой. Она откинулась на спинку дивана, он сидел на подушках у её ножек, перебирал струны мандолины — учился играть. «Видите, — говорит гостю, — я нынче — само легкомыслие. А в Питере, считаете, — тяжелодумы?» — «Не поручусь». — «О! Так им легче лёгкого — нашу участь решить».
Егерь вежливо улыбнулся. Уходя, подумал: «И я ли бы не шутил, когда в не с меня спрос?» Идёт к Гале, вздыхает: что будет? «Ах! — сказал себе, — покамесь будет то, что ляжем пораньше. Вон она уже и перину взбивает». Легли до темноты, заснули перед зорькой. Петербург Егерю не приснился.
Работник помолчал и поведал: «Ко всему тебе дали бы и вторую корову, если в ты вовсе отказалась бражку пить и участвовать».
Накрыла Галю и Егеря немая минута. Уж работник и корова из виду пропали, а баба всё взглядывает на мужчину — он в ответ вроде хочет руками развести... Наконец-то развёл; говорит: «Ты лишь начала узнавать, за что не дана вторая корова. Буду далее показывать — продешевила ты или, может, наш пот стоит табуна». Галя: «Дали бы хоть скотину обиходить». Он приосанился — до чего собою горд! Не только-де не ужарился в шкварку, но саму-то печь утомил печь!..
Как, однако ж, ни сытно у кумы в праздник, а недоимки и с полным брюхом помнятся. Минуло две-три страдных недели — наведался Егерь к Разлучонскому. Навряд ли, говорит, прощён мне долг — вас отыскать и отчитаться. Может, поехать вам всё-таки в столицу?
Разлучонский был с Полинькой. Она откинулась на спинку дивана, он сидел на подушках у её ножек, перебирал струны мандолины — учился играть. «Видите, — говорит гостю, — я нынче — само легкомыслие. А в Питере, считаете, — тяжелодумы?» — «Не поручусь». — «О! Так им легче лёгкого — нашу участь решить».
Егерь вежливо улыбнулся. Уходя, подумал: «И я ли бы не шутил, когда в не с меня спрос?» Идёт к Гале, вздыхает: что будет? «Ах! — сказал себе, — покамесь будет то, что ляжем пораньше. Вон она уже и перину взбивает». Легли до темноты, заснули перед зорькой. Петербург Егерю не приснился.