Бутылки с молоком   ::   Андерсон Шервуд

Он называл его Чикаго, но тут же говорил о великолепных, горящих разноцветными огнями улицах, о призрачных зданиях, устремленных к ночному небу, и о реке, бегущей по золотому руслу к безграничным просторам Запада. "Вот,- подумал я, - тот город, который и я сам и герои моего рассказа пытались найти еще сегодня вечером, когда из-за этой жары я чуть не сошел с ума и больше не мог работать". Жители этого города были людьми хладнокровными, смелыми; они стремились вперед к каким-то духовным победам, которые были как бы заложены в самом материальном облике города.

Сознательно стараясь развивать некоторые черты своего характера, я научился быть грубым, но все же не мог бы отталкивать женщин и детей, чтобы самому влезть в вагон чикагского трамвая, и точно так же не мог бы сказать в лицо писателю, что произведение его никуда не годится,

- Вы молодец, Эд, это ведь здорово! Вы отличнейшую штуку написали, просто на диво, под стать самому Генри Менкену* {Генри Менкен (1880-1956) американский писатель и критик} - помните, когда он пишет о Чикаго как о литературном центре Америки. И разница лишь в том, что вы-то все время живете в Чикаго, а он здесь никогда не жил. Одно только вы, по-моему, упустили из виду: вы о бойнях ничего не сказали, но это можно вставить потом, - добавил я и приготовился уходить.

- А это что же такое? - спросил я, увидав несколько листков бумаги, которые валялись на полу около моего стула. Я поднял их и с жадностью стал читать.