Бухенвальдский набат   ::   Смирнов Игорь

А такие наказания, как порка на «козле» или подвешивание за связанные руки или ноги — это дело обычное. Ты этого режима не выдержишь. Мы говорили с Гансом и решили: ты в Большой лагерь не пойдешь, будешь жить здесь, будто еще не прошел карантина.

Это для меня неожиданно. На блоке уже несколько дней только и говорили о переводе в Большой лагерь. Яков, Валентин и я уговорились, что сделаем все возможное, чтобы быть вместе. Я призадумался: как же поступить?

— А что будет с тобой, если охрана обнаружит, что я у тебя пребываю? — осторожно спрашиваю старосту.

Блоковый махнул рукой:

— Будем надеяться, что этого не случится. Здесь у меня везде свои люди, они не выдадут. В случае чего предупредят…

— Но ведь блокфюрер может просто заприметить меня и дознаться, и тогда тебе капут.

Меня удивил его беспечный тон:

— Блокфюрер бывает у нас не чаще, чем два раза в сутки, да и то в барак не входит — боится заразы… А кроме того, здесь все рискуют, без этого и дня не проживешь.

Я начинаю все больше и больше понимать неписаные законы Бухенвальда. Наверное, сам на его месте так же бы поступил, но его предложение принять никак не могу.

— Спасибо за заботу, — говорю, — я пойду со всеми в Большой лагерь. Не хочу держать тебя под угрозой, а главное — со мной товарищи. Мы должны быть вместе. Да и там, в Большом лагере, наверное, найду знакомых или обзаведусь новыми.