Бухенвальдский набат   ::   Смирнов Игорь

Мое право занять высокое положение в России было разбито вот такими Смирновыми. А теперь Смирнов задумал поднять своих большевиков на бунт против нас. Я знаю, что с ним делать: отдайте его мне. У меня сердце твердое, а сильные руки всегда найдутся. Все будет шито-крыто.

Они не уничтожили меня в тот день только потому, что были пьяны и повздорили между собой. Но они все-таки не оставили меня в покое, и Яковлев Маленький особенно старался.

Наутро он пришел за мной в барак. Пленные заволновались, потому что знали о моем вчерашнем разговоре с «господами офицерами».

Раздались голоса:

— Не ходите, товарищ подполковник! Они вас убьют!

Яковлев Маленький улыбнулся и как бы между прочим бросил:

— Господина подполковника Смирнова вызывают в немецкую комендатуру. Он подал заявление о вступлении в немецкую армию.

Поднялся взрыв негодования.

— Врешь, мерзавец! Врешь! — кричал я, холодея от ярости.

— Врешь, клеветник! Шкет! Фашистский прихвостень!

Его бы разорвали; он это понял и, толкая меня в спину, поспешил убраться за дверь. Но привел меня Яковлев Маленький не в немецкую комендатуру, а в комнату Алексеева, и оставил с глазу на глаз с немецким офицером, который, оказывается, вербовал в фашистскую армию.

Это была моя первая встреча с вербовщиком, и я впервые услышал такие категорические слова:

— Мы — самая сильная нация. Кто нам помогает — того мы милуем, кто не с нами — уничтожаем.

Потом я много раз слышал их. У таких разговоров был один конец.