JК
Бывалый человек :: Толстой Алексей Николаевич
Страница: 1 из 3---------------------------------------------
Толстой Алексей Николаевич
Бывалый человек
А.Н.Толстой
Бывалый человек
По темной степи тянуло дымком. Кашевар сгреб кучкой золу - под ней тлели угольки сухого навоза. Тишина была такая, что слышно за версту, как потыр-кивает сверчок; а еще далее, в лощинке, в стороне, где недавно догорела вечерняя заря, - хрипел дергач. Летел бы, дура, к Дону, в плавни, здесь много не наковыряешь носом. В степи земля теплая, сухая, было бы что подложить под голову, - и так лежат мужики у костра, а кто - под телегой с поднятыми к звездам оглоблями. Звезды просторно раскинулись над степью. Один человек сидит, другие слушают.
- Да, товарищ, пришлось...
- Хлебнул?
- А что же ты думаешь, - конечно, хлебнул горя...
- Расскажи по порядку, дяденька.
- А по порядку рассказать - будет так: в каком это году, забыл я, - в шестнадцатом... Ну, ладно... Вошли мы, русские войска, в Париж. А были мы, солдаты, Езятые для этой экспедиции, как на подбор: рослые, молодые, ужасно все бойкие. Идем по Парижу, колонна за колонной, сорок тысяч человек - это ты шутишь! И поем во всю глотку. По дороге на кораблях спелись: с жизнью прощаться ведь неохота на чужой стороне... Да и бабы на тротуарах видимо-невидимо - глядят на нас... Хороши... Ах, чистые, хорошие дамочки у них...
- Ну?
- Это кто там сказал "ну", под телегой?
- Будет вам, - слушайте, ребята.
- Да. Идем мы через город Париж и поем песни.
Толстой Алексей Николаевич
Бывалый человек
А.Н.Толстой
Бывалый человек
По темной степи тянуло дымком. Кашевар сгреб кучкой золу - под ней тлели угольки сухого навоза. Тишина была такая, что слышно за версту, как потыр-кивает сверчок; а еще далее, в лощинке, в стороне, где недавно догорела вечерняя заря, - хрипел дергач. Летел бы, дура, к Дону, в плавни, здесь много не наковыряешь носом. В степи земля теплая, сухая, было бы что подложить под голову, - и так лежат мужики у костра, а кто - под телегой с поднятыми к звездам оглоблями. Звезды просторно раскинулись над степью. Один человек сидит, другие слушают.
- Да, товарищ, пришлось...
- Хлебнул?
- А что же ты думаешь, - конечно, хлебнул горя...
- Расскажи по порядку, дяденька.
- А по порядку рассказать - будет так: в каком это году, забыл я, - в шестнадцатом... Ну, ладно... Вошли мы, русские войска, в Париж. А были мы, солдаты, Езятые для этой экспедиции, как на подбор: рослые, молодые, ужасно все бойкие. Идем по Парижу, колонна за колонной, сорок тысяч человек - это ты шутишь! И поем во всю глотку. По дороге на кораблях спелись: с жизнью прощаться ведь неохота на чужой стороне... Да и бабы на тротуарах видимо-невидимо - глядят на нас... Хороши... Ах, чистые, хорошие дамочки у них...
- Ну?
- Это кто там сказал "ну", под телегой?
- Будет вам, - слушайте, ребята.
- Да. Идем мы через город Париж и поем песни.