Цейлонский графит   ::   Гроссман Василий

В лаборатории эфир и метиловый спирт вскипали, точно их грели газовые горелки, и некоторые органические препараты, обычно твердые и кристаллические, превращались в тесто.

Только новый химик совершенно не чувствовал жары. Он ходил в суконном костюме, таком же темном, как его лицо, носил воротничок, галстук, руки его были сухими, как прокаленный песок, он делал свое дело легко и просто, не говорил о Клязьме и поездке на реку.

Во время обеденного перерыва к нему подошел Кругляк.

-- Николай Николаевич, -- сказал он, -- после работы зайдите ко мне, начнем с вами на пару одно замечательное дело. -- Он осторожно свел пальцем пот со лба, тряхнул рукой и, посмотрев на пол, сказал: -- Если дальше так пойдет, до чего же это дойдет?

Он был очень доволен -- только что из цеха приходил Шперлинг и протянул Кругляку несколько десятков пропитанных жиром стержней. Смеясь, мотая

головой, издавая носом, горлом и губами десятки звуков, он смотрел, как Кругляк сравнивал стержни с хартмутовскими образцами.

-- Вишло, вишло! -- радостно и удивленно говорил Шперлинг.

Он наклонился к Кругляку и шепотом, точно предостерегал его, сказал:

-- Товарищ Кругляк! Вы один знаете всю подлость нашего производства.

И Кругляк, смутившись, спросил:

-- Что, жарко, Шперлинг?

-- Мне не жарко, -- ответил немец. -- Возле моей печки всегда Zentrahl Africk.

И они принялись вновь рассматривать стержни чертежного карандаша, воинственно потрясая ими, точно дротиками.