JК
Цель - выжить. Шесть лет за колючей проволокой :: Клаус Фритцше
Страница: 289 из 317Правду она предсказала: «Спасение из несчастья!» Война сожрала миллионы людей – а я жив. Война искалечила миллионы людей – а я здоров. Несчастьем, что ли, такой результат назвать? К тому еще научился не только русскому языку, а также многому другому. Годы плена я пережил не зря. И есть о чем вспоминать. Как ни странно, чем дальше я отдалялся от центральной России – как по дистанции, так и по времени – тем яснее становилось мне, что от тоски по России никогда за всю жизнь избавиться мне не суждено. Сегодня 75-летнему старику к тому же ясно, что эта тоска сосредоточилась на одном человеке – Жанне!
Глава 13: На родине. И все же Жанна.
На справке о выпуске из военного плена у меня дата – 8 апреля 1949 г. Направление нам дали до ближайшей к месту жительства железнодорожной станции. В кармане 30 марок, очень скромная зарплата за то, что 6 лет искупал вину за тех, кто в плен не попал.
В Берлине я впервые видел разрушенный бомбами и сухопутными боевыми действиями германский город. Я стоял у окна вагона и силился сдержать слезы. Очень похоже на развалины Сталинграда, но вид столицы родной страны иначе действует на человека, чем вид чужого города.
Брат встретил меня на станции и повез домой на телеге с мулом в упряжке. Проезжая возле церкви родной деревни, показал мне место на памятной доске павшим за родину, где до 28 августа 1945 года написаны были фамилия и имя мои с датой гибели 20 июня 1943 года.
Глава 13: На родине. И все же Жанна.
На справке о выпуске из военного плена у меня дата – 8 апреля 1949 г. Направление нам дали до ближайшей к месту жительства железнодорожной станции. В кармане 30 марок, очень скромная зарплата за то, что 6 лет искупал вину за тех, кто в плен не попал.
В Берлине я впервые видел разрушенный бомбами и сухопутными боевыми действиями германский город. Я стоял у окна вагона и силился сдержать слезы. Очень похоже на развалины Сталинграда, но вид столицы родной страны иначе действует на человека, чем вид чужого города.
Брат встретил меня на станции и повез домой на телеге с мулом в упряжке. Проезжая возле церкви родной деревни, показал мне место на памятной доске павшим за родину, где до 28 августа 1945 года написаны были фамилия и имя мои с датой гибели 20 июня 1943 года.