JК
Час испытаний :: Ростовцев Эдуард
Страница: 146 из 310Все равно кого-нибудь поселили бы, — уклончиво ответила Галка.
— Я думаю, мы уступим синьору кабинет, — вмешалась Валерия Александровна, но тут же осеклась и виновато посмотрела на внучку.
Девушка нахмурилась. Кабинет считался в доме заветной комнатой — там жил дедушка, а потом отец.
— Синьору капитану будет удобнее наверху, в мезонине, — сухо сказала Галка.
— Мезонин мне подходит, — неожиданно по-русски сказав итальянец. — Мы, моряки, народ непритязательный.
— Вы неплохо говорите по-русски, — заметила Галя.
— Одно время я работал помощником нашего военно-морского атташе в Москве.
Когда итальянцы ушли, договорившись, что дель Сарто завтра же переедет к Ортынским, Валерия Александровна сказала внучке:
— Я боюсь ошибиться, но этот князь не похож на фашиста. Когда он говорит приятное, веришь, что это у него не только от хорошего воспитания. В наше время его можно назвать странным человеком.
Просторный кабинет, казалось, едва вмещал огромную тушу бригаденфюрера Макса Клоцше. Это впечатление усиливалось, когда Клоцше начинал метаться от стены к стене, сотрясая воздух отборными ругательствами. Хюбе, как заводная игрушка, поворачивался то в одну, то в другую сторону, стараясь все время стоять лицом к шефу. Было хуже, когда Клоцше забегал ему за спину, при повороте кругом Хюбе ощущал резкую боль в бедре — прошлогодняя рана еще напоминала о себе.
— Я думаю, мы уступим синьору кабинет, — вмешалась Валерия Александровна, но тут же осеклась и виновато посмотрела на внучку.
Девушка нахмурилась. Кабинет считался в доме заветной комнатой — там жил дедушка, а потом отец.
— Синьору капитану будет удобнее наверху, в мезонине, — сухо сказала Галка.
— Мезонин мне подходит, — неожиданно по-русски сказав итальянец. — Мы, моряки, народ непритязательный.
— Вы неплохо говорите по-русски, — заметила Галя.
— Одно время я работал помощником нашего военно-морского атташе в Москве.
Когда итальянцы ушли, договорившись, что дель Сарто завтра же переедет к Ортынским, Валерия Александровна сказала внучке:
— Я боюсь ошибиться, но этот князь не похож на фашиста. Когда он говорит приятное, веришь, что это у него не только от хорошего воспитания. В наше время его можно назвать странным человеком.
Просторный кабинет, казалось, едва вмещал огромную тушу бригаденфюрера Макса Клоцше. Это впечатление усиливалось, когда Клоцше начинал метаться от стены к стене, сотрясая воздух отборными ругательствами. Хюбе, как заводная игрушка, поворачивался то в одну, то в другую сторону, стараясь все время стоять лицом к шефу. Было хуже, когда Клоцше забегал ему за спину, при повороте кругом Хюбе ощущал резкую боль в бедре — прошлогодняя рана еще напоминала о себе.