Час волка на берегу Лаврентий Палыча   ::   Боровиков Игорь

Я подобрал с благодарностью сей поистине царский подарок, и как видишь, до сих пор, даже здесь на чужбине ношу его в сердце своем.

Ношу, как драгоценность, как золотое кольцо с печаткой и очень бы хотелось оставить его в наследство дочери моей Александре и ее потомкам. Чтобы мои канадские потомки (других, увы, не вижу) хоть какое-то представление получили о нашей столь сюрреалистической для них советской жизни. Банковского счета мне ей, Саньке, оставить не удастся, так хотя бы вот эту щемящую ноту: поздний вечер, Вешняки, пустынная улица, фигура у столба и березовый сок, которым родная страна ее, фигуру, в тот вечер так щедро напоила. Ведь это Санькина малая родина. Она же именно в Вешняковском роддоме на свет Божий появилась.

Хотелось бы, да ничего не получается. Папаня-большевик еще в 1945 году начисто отбил у меня своим офицерским ремнем с рифленой звездой способность к литературному творчеству. Дело в том, что желание писать, творить словеса возникло во мне очень рано, этак к пяти годам. Мы как раз только что вернулись из эвакуации в наш Лештуков переулок, дом пять. В те годы это был несколько другой дом и двор, что сейчас, и был он отделен от улицы кирпичной стеной с добротными железными воротами густого черного цвета. Помнится, как-то раз в руке у меня оказался кусок мела. Именно их взаимосочетаемость: белый мел и необъятная черная поверхность ворот соблазнили меня на литературное творчество, и я решил создать свой первый шедевр. Встал на цыпочки и написал огромную с собственный рост букву Х.