Человек-ящик   ::   Абэ Кобо

Изнывая, раскачиваясь из стороны в сторону, я с неимоверным трудом перебирался по тонкой веревке, протянутой между надеждой и отчаянием, и в тот миг, когда до заветного берега было рукой подать – вот-вот вступлю на него, надеялся я, – веревка вдруг оказывается перерубленной топором. Придется отказаться от женитьбы, но для меня это немыслимо.

– Отец, ты ее опекун, прошу тебя, сделай что-нибудь.

К горлу подступают слезы. Рыдая, я продолжаю мочиться. Струйка, пробив ямку в земле, весело разливается светло-желтой лужицей.

– Нет, Шопен, придется отказаться, – печально уговаривает меня отец, постукивая по ящику высунутой из прорези рукой. – Прошу тебя, не упрямься. Современная молодая девушка не выйдет замуж за эксгибициониста.

– Да какой я эксгибиционист!

– А она вполне может так подумать, и тут ничего не поделаешь. Она же все видела.

– Мы ведь все равно должны были вот-вот пожениться.

– Веди себя как мужчина, хотя бы из уважения к отцу, который ради тебя даже взял на себя роль лошади. Прошу тебя. Счастье еще, что, кроме нее, никто этого не видел. В будущем, когда твоя, Шопен, биография разрастется в сотни томов, мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь узнал об этой скандальной истории. Не годится, чтобы из биографии следовало, будто твоя судьба определилась тем, что ты не вовремя помочился. Правда? Ты ведь не совершал ничего постыдного. Виной всему предубеждение против эксгибиционистов и нерадивость городских властей, спустя рукава относящихся к строительству общественных уборных. Ну ладно, пошли. Нас ничто не связывает с этим городом.