Черная черта   ::   Гасанов Эльчин

Увидев его, Владимир привстав, подскакивал к нему как кенгуру:

– Слышь, парень, ты мне скажи, в чем наша вина? Что мы сделали? – спрашивает Владимир воина.

Тот явно не понимал русского языка, Владимир артикуляцией объяснял ему ситуацию. Азербайджанец очень плохо но достаточно почтенно выговаривал кое – какие слова:

– Нэ знаю, ала нэ знаю да! – ответив, воин выбегал на улицу.

Владимир понурив голову, присел с Арине. Арина устало смотрит в окно, громко выговаривает:

– Господи Боже! Тут кто нибудь знает русский язык или нет?

В этот момент в комнату заходит Теодор. Русские устало подняли на него глаза. Но Теодор вскрикнул, подняв руку кверху:

– Здравствуйте товарищи!

– Здрасти, здрасти…- удивленно заговорил Владимир. – А вы кто?

– Так, тихо, все нормально. Теперь расскажите мне, какое полотно

Айвазовского является самым жестоким, изображающим кару всевышнего?

Русские с минуту переглядывались друг с другом, потом Петр тихо выговорил:

– Но мы не знаем эту картину…Мы сами ее ищем. Великий художник узнав о том, что его предок изнасиловал пророка, ушел в горы, говорят сюда, говорят… И вот тут он нарисовал эту вещь. И зарыл у родника. Он сам оставил после смерти шифр, и вот по этому шифру мы добрались сюда. Но мы не в курсе, что тут оказывается идет война. И вот попали в плен прямо в двух шагах от цели.

– Но вы не знали одну хитрость, – мигнул им Теодор.

– Это какую же, молодой человек, – промяукала Арина.

– Вы давно были в сортире? В туалете говорю, давно не были? Срали недавно, или давно?!

– … Уже три дня.