JК
Черниговка :: Вигдорова Фрида Абрамовна
Страница: 307 из 373Задолго до восьми часов к нам пришла заведующая районо Калошина и привела с собой давешнюю посетительницу. Та глядела еще суровей и неприступней, чем прежде. Калошина сказала:
– Познакомьтесь, Галина Константиновна, это Дарья Федоровна Коршунова. Мы хотели бы зайти к вашим малышам. Я обещала показать их Дарье Федоровне.
Коршунова метнула в меня короткий, быстрый взгляд: «Что, начальству отказать не можешь?»
У детей был полдник. Они сидели за длинным низким столом, на маленьких стульях, изготовленных нашими столярами.
Перед каждым стояла миска с кашей, те, что постарше, ели сами, а маленьким помогали Наташа и Женя, дежурившие всегда вдвоем.
Дети были так поглощены едой, что почти не обратили на нас внимания, только Павлик заколотил ложкой по миске и, упоенный этим стуком, засмеялся.
Калошина обошла стол, наклонилась к одному, к другому:
– Вкусная каша? А ты что же плохо ешь? Ну-ка, разевай рот пошире.
Коршунова стояла у стены и разглядывала детей. Она останавливала на каждом свой тяжелый, пристальный взгляд и смотрела долго, спокойно.
– Если этого? – сказала она Калошиной, указывая на Петю.
– У этого мальчика жив отец, он на фронте. На усыновление мы можем отдавать только круглых сирот, – вполголоса сказала я.
– А этот? – спросила Коршунова, снова не глядя на меня и обращаясь только к Калошиной.
– Про Юру никаких записей нет, мы ничего о нем не знаем. Мы пока не можем его отдать.
– Познакомьтесь, Галина Константиновна, это Дарья Федоровна Коршунова. Мы хотели бы зайти к вашим малышам. Я обещала показать их Дарье Федоровне.
Коршунова метнула в меня короткий, быстрый взгляд: «Что, начальству отказать не можешь?»
У детей был полдник. Они сидели за длинным низким столом, на маленьких стульях, изготовленных нашими столярами.
Перед каждым стояла миска с кашей, те, что постарше, ели сами, а маленьким помогали Наташа и Женя, дежурившие всегда вдвоем.
Дети были так поглощены едой, что почти не обратили на нас внимания, только Павлик заколотил ложкой по миске и, упоенный этим стуком, засмеялся.
Калошина обошла стол, наклонилась к одному, к другому:
– Вкусная каша? А ты что же плохо ешь? Ну-ка, разевай рот пошире.
Коршунова стояла у стены и разглядывала детей. Она останавливала на каждом свой тяжелый, пристальный взгляд и смотрела долго, спокойно.
– Если этого? – сказала она Калошиной, указывая на Петю.
– У этого мальчика жив отец, он на фронте. На усыновление мы можем отдавать только круглых сирот, – вполголоса сказала я.
– А этот? – спросила Коршунова, снова не глядя на меня и обращаясь только к Калошиной.
– Про Юру никаких записей нет, мы ничего о нем не знаем. Мы пока не можем его отдать.