Чертознай   ::   Шишков Вячеслав

Я воззрился на него да так и обмер: ну, прямо как в зеркало на себя гляжу, точь-в-точь - я: бородища, лохмы, рыло, только на четверть пониже меня, сам в лаптях, и на каждой руке по робенку держит.

А за ним краснорожая баба в сарафане... "Батюшки мои, думаю, виденица началась, самого себя вижу, ка-ра-ул..." А он, подлец, к самой сцене подошел да гнусаво этак спрашивает:

- А который здесь Чертознай числится?

- Я самый, - отвечаю. - А вы, гражданин, кто такие будете?

А он, подлец, как заорет:

- Тятя, тятенька! - да ко мне. - Я глаза, конешно, вытаращил, кричу:

- Ванька! Да неужто это ты?

- Я, говорит, тятя. Со всем семейством к тебе, вот и внучата твои, Дунька да Розка, два близнечика.

Я от удивления присвистнул: с пьянством все времечко кувырком пошло.

- Вот так это робено-ок! - говорю.

А он, варнак, улыбается во всю рожу, да и говорит:

- Вырос, тятя, - и целоваться ко мне полез, ну, я легонько осадил его:

- Стой, ребенок! Еще казенные дела не кончены. А не помнишь ли ты, Ванька, как звать меня?

- Помню, тятя. Вавила Иваныч Птичкин.

- Верно! Птичкин, Птичкин, - от радости заорал я.

А миляга-секретарь зазвонил и само громко закричал:

- Давайте, товарищи, назовем новый прииск именем Вавилы Птичкина, то есть - Чертозная. Почет и слава ему. Ура!

Тут все вскочили, ура-ура, биц-биц-биц, музыка взыграла, барабаны вдарили, а комсомолия качать меня принялась.