JК
Четки фортуны :: Сосницкая Маргарита
Страница: 35 из 54 – Русская троя! Только они напиваются, чего захотят, и виски, и водки, и кира [1] , не платят и смываются! У меня уже глаз наметанный! Я знал, и эта попытается улизнуть! Но у меня ушки на макушке! Я что, с утра до вечера тут торчу, чтоб за их пьянство расплачиваться?! Мне, может, самому мотоцикл нужен!
– Какой мотоцикл?
– Ну, коплю я на мотоцикл! Вот сдам в полицию, там с нее последнюю рубаху снимут, а мне счет оплатят!
Андрей Иванович зажмурился, представив, как с Ксюхи полицейские сымают последнюю рубаху.
– Бр-р-р! – он встряхнулся, как будто вышел из холодной воды. – И сколько она задолжала?
– Пятнадцать!
– Слушай, парень, вот тебе двадцать, – Андрей Иванович протянул ему голубую бумажку, – только отпусти ее. Под мою ответственность. Она сюда больше не сунется, я тебе обещаю.
Половой прикинул всю волокиту с полицией, пока он получит по счету, и, отпуская нарушительницу, выхватил купюру:
– Ну, ладно, на этот раз так и быть, пусть гуляет. Но если еще раз!..
Выдыбов, подхвативший Ксению под руку, как раненого товарища, уводил ее за собой, а она трепыхалась, еще норовила вырваться, выкрикивала брань в ответ официанту.
ХVII
Мене мати народила…
Отсыпалась Ксения в скворечнике Андрея Ивановича, свернувшись на его постели, как щенок, а он спал рядом на полу, настелив газет, поверх – курток, одеяло. Спал, иногда просыпался, садился, смотрел на спящую, себе не веря, что она рядом, дышит, можно рукой потрогать, поправлял одеяло и умиротворенно возвращался на газеты.
Наутро отпаивал ее чаем с молоком, соками и ничего не спрашивал. Она тоже молчала, долго молчала, потом будто проснулась:
– Как я сюда попала?
Андрей Иванович подлил яблочного соку:
– А сама не помнишь?
Она уставилась на него не мигая.
– Да не буду я тебе ничего рассказывать, – решил он. – Небось по пьяни забыла все, а я напомню, скажешь, все выдумал.
– Какой мотоцикл?
– Ну, коплю я на мотоцикл! Вот сдам в полицию, там с нее последнюю рубаху снимут, а мне счет оплатят!
Андрей Иванович зажмурился, представив, как с Ксюхи полицейские сымают последнюю рубаху.
– Бр-р-р! – он встряхнулся, как будто вышел из холодной воды. – И сколько она задолжала?
– Пятнадцать!
– Слушай, парень, вот тебе двадцать, – Андрей Иванович протянул ему голубую бумажку, – только отпусти ее. Под мою ответственность. Она сюда больше не сунется, я тебе обещаю.
Половой прикинул всю волокиту с полицией, пока он получит по счету, и, отпуская нарушительницу, выхватил купюру:
– Ну, ладно, на этот раз так и быть, пусть гуляет. Но если еще раз!..
Выдыбов, подхвативший Ксению под руку, как раненого товарища, уводил ее за собой, а она трепыхалась, еще норовила вырваться, выкрикивала брань в ответ официанту.
ХVII
Мене мати народила…
Отсыпалась Ксения в скворечнике Андрея Ивановича, свернувшись на его постели, как щенок, а он спал рядом на полу, настелив газет, поверх – курток, одеяло. Спал, иногда просыпался, садился, смотрел на спящую, себе не веря, что она рядом, дышит, можно рукой потрогать, поправлял одеяло и умиротворенно возвращался на газеты.
Наутро отпаивал ее чаем с молоком, соками и ничего не спрашивал. Она тоже молчала, долго молчала, потом будто проснулась:
– Как я сюда попала?
Андрей Иванович подлил яблочного соку:
– А сама не помнишь?
Она уставилась на него не мигая.
– Да не буду я тебе ничего рассказывать, – решил он. – Небось по пьяни забыла все, а я напомню, скажешь, все выдумал.