Четверть лошади   ::   Успенский Глеб

Покуда отец и мать были у ней на глазах, она молчала, не спуская с них своих глазенок, но когда они пошли и она увидела, что они уходят, она огласила пространство необычайным плачем и криком. Я видел попытки Авдея и Авдотьи повернуться к ней лицом, посмотреть, узнать: что с ней? но куча сена не желала уступить из физических сил мужа и жены ни одной капли, и Авдей с Авдотьей могли только ускорить шаг, то есть сделать еще большее напряжение, но остановиться уже не могли.

Но зато спустя несколько минут, в течение которых рев Пашутки дошел до невероятной степени, я увидел, что крик этот не остался для родителей ее гласом вопиющего в пустыне.

И Авдей и его жена буквально сломя голову неслись из леса, направляясь к Пашутке. Не добежав до нее, они даже побросали жердья и в страшном испуге бросились к дочери.

- Аи укусило тебя? - кричал Авдей.

- Не казюлька ли какая поганая укусила? - впопыхах говорила Авдотья, почти упав на землю около Пашутки и тотчас же осматривая ее голые ноги.

- Экое место чертово! Сколько их, гадюков, тут разведено, ехидное! Что, не тронули ее?

- Не видать ничего!.. Чего ты орешь-то? - в сердцах сказала Авдотья и шлепнула Пашутку.

- Ну, будет! - сказал Авдей. - Чего уж! Вестимо, одна осталась... Испужалась... Я спужался - думал, не гадюка ли?

Помереть ведь можно от нее, от поганой! А то что уж ты так!

Вестимо, малый ребенок... Эх, лошади-то нету!.. Сидела бы на возу, песни пела...