Четвертая русская книга для чтения   ::   Толстой Лев Николаевич

- Нет, старая хлеб-соль помнится, хоть у кого хочешь спроси, - всякий скажет, что помнится. - Волк и говорит:

- Давай, пойдем вместе по дороге. Кого первого встретим, спросим: забывается ли старая хлеб-соль, или пом 1000 нится? Если скажут: помнится, - я пущу тебя, а скажут: забывается, - съем.

Пошли они по дороге, и повстречалась им старая, слепая кобыла. Мужик и спрашивает: "Скажи, кобыла, что, помнится старая хлеб-соль или забывается?"

Кобыла говорит:

- Да вот как: жила я у хозяина двенадцать лет, принесла ему двенадцать жеребят, и все то время пахала да возила, а прошлым годом ослепла и все работала на рушалке; а вот намедни стало мне не в силу кружиться, я и упала на колесо. Меня били, били, стащили за хвост под кручь и бросили. Очнулась я, насилу выбралась, и куда иду - сама не знаю. - Волк говорит:

- Мужик, видишь - старая хлеб-соль не помнится.

Мужик говорит:

- Погоди, еще спросим.

Пошли дальше. Встречается им старая собака. Ползет, зад волочит.

Мужик говорит:

- Ну, скажи, собака, забывается ли старая хлеб-соль, или помнится?

- А вот как: жила я у хозяина пятнадцать лет, его дом стерегла, лаяла и бросалась кусаться; а вот состарилась, зуб не стало, - меня со двора прогнали, да еще зад оглоблею отбили. Вот и волочусь, сама не знаю куда, подальше от старого хозяина.

Волк говорит:

- Слышишь, что говорит?

А мужик говорит:

- Погоди еще до третьей встречи.

И встречается им лисица.