Четвертая русская книга для чтения   ::   Толстой Лев Николаевич

Не боялся, да и не буду бояться вас, собак!

Пересказал переводчик, опять заговорили все вдруг. Долго лопотали, вскочил черный, подошел к Жилину.

- Урус, - говорит, - джигит, джигит урус!

Джигит, по-ихнему, значит "молодец". И сам смеется; сказал что-то переводчику, а переводчик говорит:

- Тысячу рублей дай.

Жилин стал на своем: "Больше пятисот рублей не дам. А убьете, - ничего не возьмете".

Поговорили татары, послали куда-то работника, а сами то на Жилина, то на дверь поглядывают. Пришел работник, и идет за ним человек какой-то, толстый, босиком и ободранный; на ноге тоже колодка.

Так и ахнул Жилин, - узнал Костылина. И его поймали. Посадили их рядом; стали они рассказывать друг другу, а татары молчат, смотрят. Рассказал Жилин, как с ним дело было; Костылин рассказал, что лошадь под ним стала и ружье осеклось и что этот самый Абдул нагнал его и взял.

Вскочил Абдул, показывает на Костылина, что-то говорит.

Перевел переводчик, что они теперь оба одного хозяина, и кто прежде выкуп даст, того прежде отпустят.

- Вот, - говорит Жилину, - ты все серчаешь, а товарищ твой смирный; он написал письмо домой, пять тысяч монет пришлют. Вот его и кормить будут хорошо и обижать не будут.

Жилин и говорит:

- Товарищ, как хочет; он, может, богат, а я не богат. Я, - говорит, - как сказал, так и будет. Хотите убивайте, - пользы вам не будет, а больше пятисот рублей не напишу.

Помолчали.