Четвертая русская книга для чтения   ::   Толстой Лев Николаевич

- Не могу, - ей-богу, не могу; сил моих нет.

Мужчина грузный, пухлый, запотел; да как обхватило его в лесу туманом холодным, да ноги ободраны, - он и рассолодел. Стал его Жилин силой поднимать. Как закричит Костылин:

- Ой, больно!

Жилин так и обмер.

- Что кричишь? Ведь татарин близко - услышит. - А сам думает: "Он и вправду расслаб; что мне с ним делать? Бросить товарища не годится".

- Ну, - говорит, - вставай, садись на закорки, снесу, коли уж идти не можешь.

Подсадил на себя Костылипа, подхватил руками под ляжки, вышел на дорогу, поволок.

- Только, - говорит, - не дави ты меня руками за глотку, ради Христа. За плечи держись.

Тяжело Жилину, - ноги тоже в крови и уморился. Нагнется, подправит, подкинет, чтоб повыше сидел на нем Костылин, тащит его по дороге.

Видно, услыхал татарин, как Костылин закричал. Слышит Жилин, едет кто-то сзади, кличет по-своему. Бросился Жилин в кусты. Татарин выхватил ружье, выпалил, - не попал, завизжал по-своему и поскакал прочь по дороге.

- Ну, - говорит Жилин, - пропали, брат! Он, собака, сейчас соберет татар за нами в погоню. Коли не уйдем версты три, - пропали. - А сам думает на Костылина: "И черт меня дернул колоду эту с собой брать. Один я бы давно ушел".

Костылин говорит: - Иди один, за что тебе из-за меня пропадать.

- Нет, не пойду, не годится товарища бросать.

Подхватил опять на плечи, попер. Прошел он так с версту. Все лес идет и не видать выхода.