Четвертое измерение в кино   ::   Эйзенштейн Сергей

Целые громадные разделы частей идут на кусках совершенно ' одинаковой длины или абсолютно примитивных кратных укорачиваний. Вся сложная ритмически чувственная нюансировка сочетания кусков проведена почти исключительно по линии работы над "психофизиологическим" звучанием куска.

^Предельно заостренно излагаемую особенность монтажа "Генеральной линии" я и сам обнаружил "на столе". Когда пришлось делать сокращения и подрезку. "Творческий экстаз", сопутствующий сборке и монтажному компонованию, "творческий экстаз", когда слышишь и ощущаешь куски, к такому моменту уже проходит.

Сокращения и подрезки не требуют вдохновения, а только техники и знания.

И вот, разматывая на столе "крестный ход", я сочетание кусков ни под одну из ортодоксальных категорий (внутри которых хозяйничаешь чистым опытом) подогнать не смог.

На столе, в неподвижности,-- совершенно непонятно, по какому признаку они подобраны.

Критерий для их сборки оказывается вне обычных формальных кинематографических критериев.

И здесь обнаруживается еще одна любопытная черта сходства зрительного обертона с музыкальным.

Он также не зачерчиваем в статике куска, как не зачертимы в партитуру-обертоны музыки.

Как тот, так и другой возникают как реальная величина только в динамике музыкального или кинематографического процесса.

Обертонные конфликты, предучтенные, но "незаписуемые" в партитуру, возникают лишь диалектическим становлением при пробеге киноленты через аппарат, при исполнении симфонии оркестром.