Четыре дня   ::   Гроссман Василий

Под постелью Верхотурского стояло корыто, полное золотого пшена, а военкомы, подходя к своим дачным, складным кроваткам, ступали осторожно, чтобы не повредить громадных глиняных горшков с повидлом и маринованными грушами, стеклянных банок с малиновым и вишневым вареньем. Они ночевали в комнате, превращенной в кладовую, и хотя комната была очень велика, в ней негде было повернуться, ибо Марья Андреевна славилась как отличная хозяйка, а доктор имел большую практику в окрестных деревнях.

II

-- Положение хуже губернаторского, - сказал Факторович.

-- Да, хуже, - подтвердил Москвин.

Факторович подошел к окну. Площадь была пуста.

-- Как много камней, -- удивленно пробормотал он и спросил: -- Что же делать?

-- А я почем знаю, -- ответил Москвин.

-- Продолжать шахматное состязание, -- предложил Верхотурский.

-- Вам смешно, -- сказал Факторович, точно Верхотурский был в лучшем положении, чем он и Москвин.

-- Пожалуйста, завтракать! -- крикнула в коридоре Марья Андреевна.

Они пошли в столовую. Москвин посмотрел на стол: белый хлеб, масло, мед, повидло, большая кастрюля сметаны, на блюде в облаке пара высилась гора лапши, смешанной с творогом, в глубоких тарелках лежали редька, соленые огурцы, кислая капуста.

-- Э, как-нибудь, - крякнул Москвин и сел за стол.

Он первым справился с лапшой, и Марья Андреевна спросила:

-- Вам можно еще?

-- Большое спасибо, -- сказал он и ударил под столом ногами, как испугавшийся заяц.

-- Большое спасибо -- да или большое спасибо -- нет? - рассмеялась Марья Андреевна и положила ему вторую порцию.