Четыре дня   ::   Гроссман Василий

Доктор махнул рукой и начал рассказывать, со слов третьего пациента, что Япония совместно с Америкой начала наступление на Сибирь, причем план ее наступления точнейшим образом согласован с поляками. Рассказывал бы он еще очень долго, потому что слушатели его не перебивали, но Марья Андреевна вдруг вскипела и закричала:

- Ешь, пожалуйста, уже два раза подогревают тебе завтрак, -- и когда доктор попробовал рассердиться, она сказала умоляющим голосом, которого он особенно боялся: -- Как тебе не стыдно говорить людям, поневоле живущим в твоем доме, вещи, которые им тяжело слушать. Неужели ты не понимаешь...

Верхотурский поднял голову, поглядел на Марью Андреевну, а Коля крикнул:

- Стыдно, стыдно! -- и, схватив книгу, выбежал из столовой.

Доктор поднес руки к вискам и, обращаясь к Верхотурскому, сказал:

- Вот, в собственной семье...

После завтрака доктор надел на рукав перевязь с красным крестом и собрался на визиты.

- Не могу сидеть минуты без дела, -- сказал он, -- в любые бомбардировки хожу к больным и черт меня не берет.

В коридоре он долго внушал Поле, что разговаривать с больными следует, держа дверь запертой на цепочку, и прежде чем впустить кого-нибудь, нужно позвать Марью Андреевну.

- Ты говори: "Я без хозяйки никого не впущу" -- понимаешь ты?

- Та понимаю, боже ж мий, чи я зовсим дурная? -- отвечала Поля.