Четыре года   ::   Деген Ион

Мог ли Уильям Силверстоун со своим английским уловить нюанс в этом пункте? Оказывается, что только после пяти лет можно начать погашать долг, а всю сумму следует возвратить не позже семи лет. Таким образом, старый разбойник получил более чем стопроцентную прибыль. Он даже отказался от предложенного ему камешка в десять карат, хотя его глаза хищно загорались, когда на ушах и на указательном пальце невестки появлялись привезенные из Израиля бриллианты, те самые, которые несколько лет хранились в ножке кресла, дорогом, как память о предках.

Кроме бриллиантов, мистер Силверстоун привез из Израиля нечто более ценное. Он догадался, что в этой никчемной стране есть врачи, приехавшие из Советского Союза, которые еще не реализовали идей своих научных работ. Он был уверен в том, что эти врачи не имеют представления об истинной стоимости своих работ, и драгоценные идеи можно скупить за гроши, а в Штатах превратить их в миллионы долларов.

Доктор Габай был действительно прав. Мог ли бы Уильям Силверстоун мечтать о чем-нибудь подобном, если бы произошло чудо, и он сдал бы экзамен на лайсенс американского врача?

Поездку в Израиль можно было бы считать весьма удачной. Вот только встреча с Габаем получилась не такой, какая представлялась ему в мечтах. Не получилось реванша. Так всегда с этим подлым Габаем.

Уильям Силверстоун позвонил ему из дорогой гостиницы в Герцлии и пригласил к себе, не забыв добавить, что пришлет за ним автомобиль. Габай, добродушно посмеиваясь, ответил, что примет его приглашение, когда приедет в Соединенные Штаты, а здесь, дома, приглашает он. Силверстоун согласился.