JК
Чины и деньги :: Ростопчина Евдокия
Страница: 43 из 57и в первый раз расстался недовольный - оскорбленный!
Радость неполная, радость отравленная сто раз хуже настоящей скорби, скорби, которой помочь нечем,- к которой сердце успело уже примениться, которую привычка и покорность помогают перенести. Но когда сердце предается самой сладкой надежде, когда оно растворяется теплейшим доверием, задушевным удовольствием, как больно ему вдруг стесняться нежданным горем - какая пытка для него внезапно быть подавленным отливом несбывшихся, убитых упований! Его мечты, его порывы, как юные голубицы, летят к родимому гнезду, но возвращаются поодиночке, растерзанные, раненые, и все вопли его сливаются в мрачный вопль отчаяния. Ах! это было моей участью сегодня!
Этот степенный круг старух и родных, это торжественное молчание, которым ее окружали, - все это обдало меня могильным холодом! Я едва MOJ найти ее среди этого чинного собрания, заседающего неприступно... Горе! не обменяться ни одним взглядом, ни одним словом, смотреть издали на нее, на мою Веру, не слыхать от нее ни единого привета, быть принятым ею с равнодушием, как посторонний - кто бы предсказал мне это! Мне ли было ожидать, что я проведу таким образом первые минуты соединения, минуты, долженствовавшие быть счастливейшими моей жизни?..
Радость неполная, радость отравленная сто раз хуже настоящей скорби, скорби, которой помочь нечем,- к которой сердце успело уже примениться, которую привычка и покорность помогают перенести. Но когда сердце предается самой сладкой надежде, когда оно растворяется теплейшим доверием, задушевным удовольствием, как больно ему вдруг стесняться нежданным горем - какая пытка для него внезапно быть подавленным отливом несбывшихся, убитых упований! Его мечты, его порывы, как юные голубицы, летят к родимому гнезду, но возвращаются поодиночке, растерзанные, раненые, и все вопли его сливаются в мрачный вопль отчаяния. Ах! это было моей участью сегодня!
Этот степенный круг старух и родных, это торжественное молчание, которым ее окружали, - все это обдало меня могильным холодом! Я едва MOJ найти ее среди этого чинного собрания, заседающего неприступно... Горе! не обменяться ни одним взглядом, ни одним словом, смотреть издали на нее, на мою Веру, не слыхать от нее ни единого привета, быть принятым ею с равнодушием, как посторонний - кто бы предсказал мне это! Мне ли было ожидать, что я проведу таким образом первые минуты соединения, минуты, долженствовавшие быть счастливейшими моей жизни?..