Чёртовы куклы   ::   Лесков Николай Семенович

Фебуфис уловил вполне ясно только последнее слово и повторил вяло:

- Жениться! Это значительный ресурс при большой скуке.

- Так ты против женитьбы?

- Как можно! Особенно при настоящем случае, когда кое-что может перепасть и на мою холостяцкую долю.

- Да ведь, признайся, и тебе здесь скучно... Ты скучаешь?

- Очень скучаю, мой милый Пик, и потому я был бы очень счастлив, если бы ты и твоя будущая жена не отогнали меня, старика, от своего обеденного стола и от вашей вечерней лампы. А уж потом я буду желать вам спокойной ночи.

- О, конечно, это так и будет! Это непременно так и будет! Мы с тобой не расстанемся и будем жить все вместе. Мы уже об этом говорили. Пеллегриночка тебя очень почитает. Она пренаивное дитя: она сказала, что она меня "любит", а тебя "уважает", и сейчас же вскрикнула: "Ах, боже мой! я не знаю, что больше!" Я ей сказал, что уважение значит больше, потому что оно заслуживается, и указал на её чувства к отцу, но она пренаивно замахала руками и говорит: "Что вы, что вы, я папу и не люблю и не уважаю!" Я удивился и говорю: "За что же?" А она говорит: "Я к нему никак не могу привыкнуть". - "В каком смысле?" - "Я не могу переносить, для чего от него бобковою мазью пахнет". - "Какие пустяки!" - "Нет, говорит, это не пустяки; мать тоже никак не могла привыкнуть: она правду ему говорила, что он "не мужчина". - "Что же он такое?" - "Мама его называла: губка! Фуй!" - "Чем же это порок?" - "Да фуй!.. мне о нём стыдно думать!" Ты вообрази себе этакую своего рода быстроту и бойкость в нераздельном слитии с монастырскою наивностью...