JК
Чёртовы куклы :: Лесков Николай Семенович
Страница: 86 из 108Письмо было написано какою-то злою и мстительною женщиной: в нём извещали Фебуфиса, что он великолепно надут, что он получил жену с большими претензиями и без всяких средств; что тесть его, слывущий за миллионера, на самом деле готовый банкрот, ищущий спасения в дорого ценимой им уступке; что брак этот состороны Гелии есть жертва для спасения отца, а Фебуфис от всего этого получит право ужинать всегда без последнего блюда.
Фебуфису показалось, что это писала Пеллегрина. Он знал, что букашка чертовски скрытна, ловка и мстительна, а притом она, кажется, успела стать слишком знакома с внутренним Шером и умела узнавать у него кое-что из его ежедневных упражнений в подпечатывании и чтении писем, вверяемых почтовой пересылке.
Маленькая изящная Пеллегрина могла знать тайности, но ей также ничто не мешало и лгать и клеветать на людей. Эта женщина - живое и мерзкое воспоминание, при котором является укол в сердце и мелькает перед глазами тень маленького Пика.
Теперь это случилось как нельзя больше не вовремя. Теперь это надо решительно прочь.
Он наскоро сунул смутившее его на минуту письмо в карман изящного спального жакета из мягкой восточной материи и в лёгких восточных туфлях спустился из мастерской вниз к жене, спальня и уборная которой были устроены в тех самых покоях, которые занимал в этом казенном доме Пик и его Пеллегрина. Спальня Гелии приходилась именно в той самой комнате, где Фебуфис писал портрет с Пеллегрины и скомпрометировал её, севши слишком далеко от неё на диване.
Фебуфису показалось, что это писала Пеллегрина. Он знал, что букашка чертовски скрытна, ловка и мстительна, а притом она, кажется, успела стать слишком знакома с внутренним Шером и умела узнавать у него кое-что из его ежедневных упражнений в подпечатывании и чтении писем, вверяемых почтовой пересылке.
Маленькая изящная Пеллегрина могла знать тайности, но ей также ничто не мешало и лгать и клеветать на людей. Эта женщина - живое и мерзкое воспоминание, при котором является укол в сердце и мелькает перед глазами тень маленького Пика.
Теперь это случилось как нельзя больше не вовремя. Теперь это надо решительно прочь.
Он наскоро сунул смутившее его на минуту письмо в карман изящного спального жакета из мягкой восточной материи и в лёгких восточных туфлях спустился из мастерской вниз к жене, спальня и уборная которой были устроены в тех самых покоях, которые занимал в этом казенном доме Пик и его Пеллегрина. Спальня Гелии приходилась именно в той самой комнате, где Фебуфис писал портрет с Пеллегрины и скомпрометировал её, севши слишком далеко от неё на диване.