Чокнутые   ::   Кунин Владимир

Толпа сокрушенно ахнула, бросилась было с котелками, с кружками…

- Кому сказано - назад?!! - еще страшнее закричал Родик.

Толпа снова отхлынула от кареты, но тут прыгнул Иван Иванович с длинной шпагой в руке. В мужестве ему было не отказать!

Родик вскинул пистолет. Курок сухо щелкнул - выстрела не последовало. Иван Иванович улыбнулся и сказал:

- Мой дорогой, однозарядные пистолеты - архаика…

И сделал первый выпад шпагой. Родик увернулся, выхватил у кого-то из мужиков грабли и бросился в бой.

Иван Иванович легко взмахнул шпагой и, как бритвой, срезал добрую половину грабель Родика. С остатком Родик снова кинулся в атаку, но последовал еще один элегантный взмах, и в руках Родика остался обрезок не более двух вершков. Тем более что Родик уже был прижат спиной к карете. И тогда Иван Иванович, мило улыбаясь, сделал последний смертельный выпад…

Родик молниеносно сдвинулся в сторону, и страшная шпага вонзилась в карету. Иван Иванович попробовал ее выдернуть, но…

- Да чего ты смотришь на него, Родион Иваныч?!.. - закричали из толпы. - Да дай ты ему леща!.. А то спаивают нас тут всякие!.. Знают, суки, нашу слабинку!..

Родик размахнулся и влепил Ивану Ивановичу такую затрещину, что тот несколько раз перекувырнулся и сел на землю. Борода съехала набок, усы отклеились. Он их снял и безутешно заплакал…

Ночью в пустынной зале первого этажа особняка «Царскосельской железной дороги» заседал «трибунал».

«Председатель» - Маша, «заседатели» - Герстнер и Родик.