JК
Современный шведский детектив :: Валё Пер
Страница: 380 из 694Есть, мол, и хорошая, правильная молодежь. И ей приходится страдать из-за того, что вытворяет меньшинство. То бишь, радикальные элементы.
— Помню, — заговорил Линдау, — однажды… кажется на празднике фирмы, сидели мы с ним в уголке и болтали. Вдруг он, как всегда, ни с того ни с сего завелся и пошел разглагольствовать, любимого конька оседлал. Я дословно не помню, но смысл был примерно такой: до тошноты опротивели ему все эти радикалы, плетущиеся в хвосте у идеологических лидеров Опротивела эта толпа: на каждом углу проповедуют затверженные по книжкам утопии, а после имеют наглость принимать аплодисменты, хотя таланту-то ни на грош, все чужое! Сыплют обвинениями и огульно именуют реакционным все, что их раздражает, будь то мозоль или теплое пиво… И заложено это самое… как же он сказал, дай бог памяти… а-а, в спинном мозгу «Кларте», «Тидсигналь» [21] и прочих библий для дураков… Ничего себе, верно?
— Да уж, — сказала женщина лет сорока пяти, Барбру Густафссон. Голос у нее был визгливый, с кальмарским акцентом. — Эрик, я бы сказала, придерживался весьма трезвых взглядов, и хихикать тут не над чем. Ясно? Постыдились бы его памяти…
Хольмберг взглянул на нее: длинная серая юбка старомодного фасона, остроносое лицо.
— А, брось ты! — отмахнулся Линдер и тихо пробормотал: — Ведьма косная.
— И, по-моему, он был религиозен, — добавила Барбру Густафссон.
Все расхохотались — до такой степени это заявление противоречило тому, что рассказал Линдау.
— Помню, — заговорил Линдау, — однажды… кажется на празднике фирмы, сидели мы с ним в уголке и болтали. Вдруг он, как всегда, ни с того ни с сего завелся и пошел разглагольствовать, любимого конька оседлал. Я дословно не помню, но смысл был примерно такой: до тошноты опротивели ему все эти радикалы, плетущиеся в хвосте у идеологических лидеров Опротивела эта толпа: на каждом углу проповедуют затверженные по книжкам утопии, а после имеют наглость принимать аплодисменты, хотя таланту-то ни на грош, все чужое! Сыплют обвинениями и огульно именуют реакционным все, что их раздражает, будь то мозоль или теплое пиво… И заложено это самое… как же он сказал, дай бог памяти… а-а, в спинном мозгу «Кларте», «Тидсигналь» [21] и прочих библий для дураков… Ничего себе, верно?
— Да уж, — сказала женщина лет сорока пяти, Барбру Густафссон. Голос у нее был визгливый, с кальмарским акцентом. — Эрик, я бы сказала, придерживался весьма трезвых взглядов, и хихикать тут не над чем. Ясно? Постыдились бы его памяти…
Хольмберг взглянул на нее: длинная серая юбка старомодного фасона, остроносое лицо.
— А, брось ты! — отмахнулся Линдер и тихо пробормотал: — Ведьма косная.
— И, по-моему, он был религиозен, — добавила Барбру Густафссон.
Все расхохотались — до такой степени это заявление противоречило тому, что рассказал Линдау.