У нее довольно трудный и скрытный характер. Ну, большое спасибо.
Он кивнул Голдрингу. Они встали. Голдринг еще раз быстро окинул взглядом квартиру и направился к двери. Катлер задержался.
— Не знаю, как вас и благодарить за содействие, — сказал он. — Конечно же то, что для меня очень серьезно, человеку постороннему может показаться пустяком. Право, чрезвычайно признателен вам за любезность.
Когда дверь за ними закрылась, Берта повернулась ко мне.
— Он мне понравился, — заметила она.
— Да, у него приятный голос, — согласился я, — и…
— Не будь таким чертовым дураком! — воскликнула Берта. — Не Катлер, Голдринг!
— О!
— Катлер — проклятый сладкоречивый лицемер! — заявила Берта. — Никто, если он так приторно вежлив, не может быть искренним, а неискренность и есть лицемерие! Мне понравился Голдринг. Он не крутил и не заговаривал зубы.
— Пра-а-а-вильно! — произнес я, стараясь подражать манере говорить Голдринга.
Берта сердито посмотрела на меня.
— Ты иногда можешь очень раздражать, малыш! Пошли, позвоним Хейлу. Он сейчас уже, наверное, в Нью-Йорке. В крайнем случае оставим ему сообщение.
Глава 7
Мы сидели в отеле, ожидая телефонного разговора с Нью-Йорком. Наконец с центральной станции сообщили, что в офисе Хейла никого нет и домашний телефон не отвечает.
— Мы не знаем точно, когда он вернется домой, — сказала телефонистке Берта. — Возможно, ночью. Продолжайте вызовы.