JК
Чужая тема :: Кржижановский Сигизмунд Доминикович
Страница: 18 из 42Среди отсчета пунктов, знаков, рамок и линеек вдруг вскрик о помощи, настоящий человеческий аффект, чувство, которое обычно прячется внутрь глухих конвертов, а здесь вот, на открытом столбце, для всякого, кто захочет его взять. Помнится, я тогда еще подумал: "А хорошо б, черт возьми, заставить всех этих господ, цедящих ото дня к дню свои "попрошу" и "потрудитесь", хоть изредка вспоминать об "умоляю"! Ведь и эмоция нуждается в гимнастике".
Сразу же в моей голове сложился план. Вероятно, я бы его отбросил, не столкнись ор. 81/а со ст. 162. Я говорю об Уголовном кодексе и Es-dur'ной сонате Бетховена. Может быть, вы торопитесь? Потому что об этом или от начала до конца, или не начинать вовсе.
Через четверть часа мне предстояло свидание. Но я подумал: статья и ор. встречаются реже, чем женщина и мужчина; опоздание на пять - десять минут мне простят.
И сделал знак Влобу: продолжайте.
- Мысль эта случилась со мной месяца два тому назад (я слушал Влоба не прерывая,- люди, которым мысли взамен фактов, имеют право на такого-рода фразеологию). Музыке, что при квартирных жителях, за двойными рамами, с весной нет-нет да удается сбежать к прохожим. В те майские вечера и уши мои были тоже голодны. И когда, - дело было в одном из замоскворецких переулков,- когда раскрытое окно обронило в тьму первые адажийные такты, я оборвал шаг, как над обрывом, и стал слушать. Часто дышащий двучетвертной ритм раздлинился в четырехдолие: я узнавал сдержанную грусть первой части сонаты, названную ее создателем: "Les adieux" - "Расставания". В это время будто сквозь сонату продребезжала пролетка и голос извозчика, понукавшего свою клячу.
Сразу же в моей голове сложился план. Вероятно, я бы его отбросил, не столкнись ор. 81/а со ст. 162. Я говорю об Уголовном кодексе и Es-dur'ной сонате Бетховена. Может быть, вы торопитесь? Потому что об этом или от начала до конца, или не начинать вовсе.
Через четверть часа мне предстояло свидание. Но я подумал: статья и ор. встречаются реже, чем женщина и мужчина; опоздание на пять - десять минут мне простят.
И сделал знак Влобу: продолжайте.
- Мысль эта случилась со мной месяца два тому назад (я слушал Влоба не прерывая,- люди, которым мысли взамен фактов, имеют право на такого-рода фразеологию). Музыке, что при квартирных жителях, за двойными рамами, с весной нет-нет да удается сбежать к прохожим. В те майские вечера и уши мои были тоже голодны. И когда, - дело было в одном из замоскворецких переулков,- когда раскрытое окно обронило в тьму первые адажийные такты, я оборвал шаг, как над обрывом, и стал слушать. Часто дышащий двучетвертной ритм раздлинился в четырехдолие: я узнавал сдержанную грусть первой части сонаты, названную ее создателем: "Les adieux" - "Расставания". В это время будто сквозь сонату продребезжала пролетка и голос извозчика, понукавшего свою клячу.